Язык во времени. Классификация тюркских языков

Лекция Олега Мудрака

Мы публикуем полную стенограмму одного из ведущих российских специалистов в области сравнительно-исторического языкознания народов Сибири, Центральной Азии, Дальнего Востока и Северной Америки, доктора филологических наук, ведущего научного сотрудник Центра компаративистики Института восточных культур и античности РГГУ Олега Мудрака, прочитанной 16 апреля 2009 года в клубе — литературном кафе Bilingua в рамках проекта «Публичные лекции «Полит.ру».

Добрый день. Свое выступление я хочу посвятить довольно интересной теме – теме связи лингвистики и истории. Это в какой-то мере междисциплинарная заявка. Всем понятно, что с помощью языка мы можем вычленить некоторые исторические элементы. По крайней мере, в каждом языке есть словарь, набор корневых морфем, имеющих разное значение. И мы можем, изучая разные слова, понимать, насколько развита культура носителей данного языка, насколько развита технология по отношению к конкретному способу производства и насколько там представлены характерные занятия. Все это отражается в языке и сохраняется, пока этим активно занимаются и остается периферийно, когда эти занятия прекращаются. Например, в русском языке есть коневодческая терминология, но не думаю, что каждый носитель русского языка сходу скажет, чем епанча отличается от супони, хотя еще в XIX веке все эти слова были актуальны.

Тема моего выступления посвящена не выискиванию архаизмов в словаре и попыткам из интерпретации, хотя это тоже многое дает. Мое выступление посвящено немного другой теме. Здесь можно немного уйти в сторону и рассказать, как это все возникало. В середине 20-го века был придуман метод радиоуглеродного анализа для того, чтобы датировать время, когда создан какой-то археологический артефакт. Это был переворот для историков и археологов. Они смогли определять возраст конкретного артефакта, даже если он не находился внутри культурного слоя, что очень сильно помогло нам расширить кругозор. Под влиянием такого метода американский лингвист Сводеш, проверив эмпирическим путем данные по языкам в основном Европы и Ближнего Востока на протяжении последних 2-2,5 тысяч лет, придумал метод глоттохронологии - временной стратификации с помощью языка. Он выделил порядка ста основных корней или слов, которые имеют наибольшую устойчивость в языке и очень редко подвержены заимствованиям или изменениям семантики. «Изменение семантики» – означает, что слово теряет свое исконное прямое значение, при этом, например, происходит метафорическое замещение. В список таких слов и корней входили частично анатомические термины («рука», «нога»), основные глаголы («ходить», «плавать», «летать», «спать»), такие слова как «земля», «солнце», «вода». Из домашних животных туда входила «собака». Очень редко эти корни исчезают и заменяются другими словами. Но процесс все же происходит. Язык никогда не останавливается в своем развитии. Он подвержен вечному изменению. Родители учат языку своих детей. Дети учатся, но часть они упускают и достраивают на своих ассоциациях. Никогда не бывает стопроцентной передачи информации от родителя к ребенку. Довольно большой процент языковой информации, а том числе и корневой, домысливается самостоятельно, по каким-то законам, которые человек научается определять. Это накапливается и приводит к языковым изменениям. Из наглядных примеров, можно привести слово «глаз». У нас есть этот самый популярный эквивалент английскому eye, хотя все прекрасно знают слово «око». «Око» является историческим, праславянским корнем, который использовался именно для глаза и был самым нейтральным словом. Теперь это уже совсем не нейтральное слово. Вы можете сказать «око» про человека, но это слово примененное к бегемоту или таракану будет выглядеть смешно. Оно не является нейтральным. Оно не исчезло до конца, остается как бы в пассиве. Этот корень активно употребляется в других образованиях. «Окно» или «очки», например. Корень живет, но он потерял свое прямое нейтральное значение. Такие тонкие изменения значения тоже учитывались и, по уровню утери старых корней можно было условно датировать время, когда язык отделился от интересующей нас точки отсчета. Сводеш брал эти слова и переложил формулу распада. Он считал, что в каждом языке происходит выветривание этих корней, как и выветривание атомов углерода. Он считал, что эта скорость постоянна. Для этих слов была выбрана специфическая математическая константа, по-моему, 0,05. То есть пять изменений за тысячу лет. И была сделана попытка определить степень родства языков и расположить ее во времени.

Все было хорошо, но тут оказались некоторые нестыковки, которые обнаружились уже позже. Для каких-то семей этот метод работал. Обычно он работал на глубину для семей, которые имели от 2-х о 6-ти тысяч лет. Последняя датировка - это глубина индоевропейской языковой семьи, про которую известно еще с конца 18-го века. Туда входят славянские, романские, германские, индоиранские, греческий, армянский, албанский и другие языки. То есть, это большая семья, охватывающая всю территорию Европы и доходящая до Индии. Глубина ее – порядка 6 тысяч лет. Глубина, скажем, германской семьи (подгруппы) – около двух тысяч лет. Славянская чуть-чуть помоложе, около полутора тысяч лет. Но обнаружились некоторые нестыковочки в методе Сводеша. Очень завышенные оценки давал, например, английский язык, список ста слов которого просто кишит французскими заимствованиями. В английском современном словаре можно обнаружить не менее 40% чистых заимствований из романских (французского). Причем эти слова активно используются и не ощущаются. Например, mountain совершенно не является германским словом. Кроме того, в английском очень много слов, заимствованных из других германских языков. Заимствования бывают и из далеких и из близких к нам языков. Например, слово egg не может являться чисто английским словом, как и слово sky. Эти слова заимствованы из скандинавских языков. Сводеш это заметил и сказал, что здесь он не может ничего сделать. Лишь лет через 20 с лишним после того, как была придумана эта идея, была сделана попытка пересмотреть постулаты, выдвинутые Сводешем. Это сделал Сергей Анатольевич Старостин. Он там ввел новшества, которые довольно сильно отличали его подход от подхода Сводеша. Он предложил, что заимствования мы не должны учитывать при сверке списка. (Рисует) Если слово в языке этимологически соответствовали праязыковому, между ними славился плюс. Если восходили к разным языковым источникам, ставился минус. И у Сводеша в случае заимствования ставился минус при сравнении. Это неправильно. У нас появлялось очень много ложных минусов именно благодаря заимствованиям, которые делали процент схождений меньше и удревняли дату распада. Такие случаи нужно было просто игнорировать! То есть, если у нас четко определено, что в данном языке из ста корней 25 заимствованы, при пересчитывании процентов, мы должны не брать 54 плюса и делить на сто, а брать эти 54 плюса и делить на 75. То есть заимствования считать нулями. Картина сразу значительно изменилась. И английский язык нормально лег в дерево германских языков.

Кроме того, оказалось, что изменение общего процента не подчинено линейной зависимости как при радиоуглеродном методе и как по формуле Сводеша. Не идет прямого выветривания. График утери скорее похож на гиперболу. Зависимость устроена по-другому. Языки сначала близкородственные и у них поддерживается довольно близкий процент схождений. На каком-то этапе, когда они становятся с трудом взаимопонятными, у них начинается что-то типа линейной зависимости и выветривания похожего на график Сводеша. Потом, когда языки уже совсем не взаимопонимаемы, все равно остается какой-то процент лексики даже в этом списке из ста слов, который сохраняется веками и тысячелетиями. То есть, это все не стремится к нулю. Благодаря эти изменениям и уточнениям формулы удалось перепроверить данные по языкам, которые использовались как эталонные при составлении модели Сводеша, уточнить даты и времена распада и построить языковые деревья для большинства языков Европы и Восточного Средиземноморья, что дало большое количество информации как для языковедов, так и для историков. Они смогли отождествлять некоторые культурные данные с языковыми и прослеживать миграции.

Про недостатки данного метода. Считалось, что подход, во-первых, нетрадиционный. Ведь выбиралось сто слов как бы из головы. Говорилось, что неправомерно, например, выбран корень «хвост», потому что в ряде языков он не является устойчивым образованием. Действительно, даже внутри славянских языков мы не знаем, как «хвост» назывался, что было для него самым нейтральным словом до распада славянского единства. Но это не самое важное в критике. Просто этот метод был нов и неожидан. Ошибки вкрадывались еще и из-за того, что с трудом распознавались заимствования из близкородственных языков. Например, первым литературным письменным языком у славян был так называемый старославянский язык. Правильнее сказать древнеболгарский язык, то есть язык, который ближе к современному болгарскому и македонскому языкам. Он был литературным и в качестве литературного использовался не только на территории Балкан, но и на территории Восточной Европы, по крайней мере, в русском государстве. И он оказал значительное влияние на русский язык. По фонетический законам мы почти всегда можем определить заимствования. Но здесь мы часто не можем определить, потому что по законам эти слова и там и там должны звучать одинаково. Например, слово «нога». И в русском «нога», и в польском «нога», и у южных славян. Бывают случаи, когда по языковому развитию мы не можем определить заимствование и отсечь его от исконного слова. Тут возникал сбой для близкородственных языков. Зависело это часто и от того, что существовали один или два письменных языка, которые имели многовековую традицию, по крайней мере 5-7 веков. И существовали более современные языки, которые были либо новописьменными, либо жили в культурном окружении народов, которые имели письменность. При составлении новых словарей слова, которые не являются своими, просто брались из языка престижного, потому что как бы стыдно не иметь такого слова. Например, в киргизском словаре присутствует общетюркское слово «кёз», которое значит «глаз», хотя в киргизском языке оно в таком значении употребляется только в двух или трех идиомах и от него нет никаких иных внутренних образований. А своим нормальным словом является слово (карак), образованное от глагола «кара-» - смотреть. Но из-за того, что у казахов -«кёз», у узбеков - «кёз», а у узбеков литературным языком был чагатайский, не иметь слова «кёз» означало показать свою ущербность. Разумеется, такие слова включаются в прямом значении в словарь, что приводило к удивительным результатам. Например, по стословному списку выходило, что ближайшим родственником татарского языка является узбекский язык. Но те, кто знаком с тюркологией прекрасно видят, что на территории Поволжья в качестве литературного языка до 20-х гг. XX-го века использовался язык, так называемый, «поволжский тюрки», который был основан на чагатайской норме. Чагатайский язык исторически – это язык Чагатаева улуса, то есть территории современной Средней Азии. Это язык тюркского населения, потомком которого является узбекский. То есть, у них была узбекская языковая норма с некоторым поволжскими вкраплениями. В словарь попадали слова, которые были типичными для престижного литературного чагатайского языка. Разумеется, не исчезали те свои слова, которые находили поддержку в этом же чагатайском языке. С этими трудностями нужно было как-то бороться.

Тут нужно еще сказать про традиционный метод, про то, как строились деревья родства между языками. Традиционно специалист по сравнительно-историческому языкознанию делал классификацию, основываясь на учете общих языковых изменений, которые включали изменения в фонетике (то есть в облике морфем) и изменения в морфологии. Опираясь на эти принципы были сделаны большинство языковых классификаций внутри семей. И строились деревья и группы распада. Оказалось, что можно свести эти два метода и получить результат. Мною в качестве поля деятельности были выбраны тюркские языки, про которые есть миф, что это все даже не языки, а диалекты и что они все взаимопонятны. Навскидку можно сказать, что башкир и турок разве что вычленят некоторые слова друг у друга. Хакас не поймет узбека. Я уж не говорю про якутский или чувашский язык. Это довольно большая семья языков с большим количеством языков-потомков. Использовался материал порядка пятидесяти языков и диалектов, для которых сделаны хорошие диалектологические описания. В качестве базы вопросника использовались уже не корни «стословного списка», а грамматические морфемы. Как у нас есть корневая устойчивая лексика в языке, а есть лексика периферийная, так у нас существует некоторый набор морфем значимых для языка, которые тоже почти не подвержены заимствованию, а изменяются только естественным путем. Удалось создать список из большого количества вопросов. Порядка ста вопросов по исторической грамматике, которая завязана на морфемах, на суффиксах, и исторической фонетике. Фонемы, то есть звуки языка, тоже образуют систему, переходы здесь если происходят, то происходят точечно и один раз за определенный промежуток времени. И изменения в составе фонем так же отражают время самостоятельного развития языка. Специально были подобраны вопросы так, чтобы правильный ответна какой-нибудь из них не требовал правильного ответа на другой. Все вопросы были независимыми. Чтобы сделать такой вопросник, надо быть специалистом в данной области. Могу сказать, что вопросник, который придуман для тюркских языков, никогда не будет работать для каких-нибудь славянских или других языков. Этот способ работает для каждого конкретного случая конкретной языковой семьи. Принцип построения (создания) вопросника был «классическим». Не по корневым, а по значимым морфологическим и фонетическим изменениям. Как я уже говорил, в том графике, который похож на гиперболу, в математической формуле, описывающей изменения, существует константа лямбда, которая отвечала за количество сохранения элементов с течением времени. То есть, какой процент лексики должен выпасть за сотню или тысячу лет. Так вот, процент, который был типичен для корней, совершенно не соответствует проценту типичному для изменения морфем. Разница довольно большая между лямбдой для стословного списка и лямбдой для тюркского дерева.

Какие получились результаты? Довольно интересные. Самым замечательным был тот результат, что классификация, которая получается чисто математическим образом почти во всем совпадает с тем, что принято думать специалистами в данной области. То есть, не меняет нашу картину кардинально и не вводит много излишних вопросов, хотя кое-что, конечно, уточняет и заменяет. Числовое значение этой лямбды и дальнейшую временную калибровку узлов распада удалось сделать для тюркских языков совершенно случайно. Это уникальный такой случай. Оказалось, что примерно в одно и то же время в разных веточках тюркского языкового дерева происходит почти одновременное деление. Это значит, что в какой-то определенный момент один из существовавших тюркских языков распадается на два. Такие случаи уникальны, чтобы все совпало в один момент. Из таких катаклизмов, которые потрясли тюркский мир за последнюю тысячу лет, эта дата может падать только на два исторических события. Первое – это монгольское нашествие. Второе – это «второе» монгольское нашествие по европейской традиции историографии. Это время Тамерлана. Правильным оказалось второе предположение. Распады этих узлов были связаны со временем великих походов Тимура и перекройкой границ в Средней Азии. Благодаря этой привязке и зная процентные схождения между этими языками, удалось определить числовое значение лямбды и посмотреть, на какие времена у нас происходит разделение остальных языков и диалектов. Получилась довольно интересная картинка.

Огузская подгруппа

Одна из веточек тюркской языковой семьи – это так называемая огузская подгруппа. Таких подгрупп несколько. Будут еще карлукская и кыпчакская подгруппы, будут так называемые «сибирские языки». Здесь выведены языки и диалекты, входящие в данную языковую общность. Все представленные здесь языки восходят к одному источнику, который обладал определенными чертами в фонетике и морфологии, которые отличали его от всех остальных тюркских языков. Самые поздние деления. Вот делятся между собой язык гагаузский и язык турецкий. Гагаузы живут на территории Молдавии, Добруджи, Добруджа – это устье Дуная и сопредельные территории в северо-западном углу Черного моря. Про гагаузов, в том числе и у них самих, существует много разных легенд. Свое название они этимологизируют как «голубые» или «синие огузы», что, по-видимому, правильно. Но они считают, что они появились еще с тех времен, когда существовали печенеги, что они являются прямыми наследниками тех кочевых народов, про которых говорили и писали древнерусские летописи и византийские хроники. Это не так. При некоторой натяжке можно говорить, что гагаузский является просто диалектом турецкого языка. Его глубина очень мала и соотносима с глубиной голландского по отношению к африкаанс. Африкаанс – это язык голландских колонистов, попавших в Южную Африку. Оказалось, что все эти узлы ложатся на некоторые значимые исторические даты. Время распада гагаузского и турецкого – 1610-е годы плюс минус 10 лет. Это попадает на договор Житва-торок. По этому договору территория Валахии и Молдавии получают автономию, став независимыми господарствами в рамках Османской Империи. Там вводится своя администрация. Это была полоса неудач для Османской Империи. С этого момента получается, что туркоязычное население этих территорий прекращает прямой контакт с остальным населением и начинает оформляться гагаузский язык. На самом деле, это исторически диалект турецкого языка. Примерно в это же время распадаются Бакинский и азербайджанский. Здесь азербайджанский – это литературная норма, которая отличается от нормы бакинского диалекта. Это диалект города Баку, норма которого фиксируется к 30-м гг. XX-го века. Азербайджанский литературный скорее делался на южно-азербайджанской норме с ориентировкой на иранский Азербайджан и языковую норму юга. Примерно в это же самое время там был распад того языка, который лег в основу того, что мы сейчас называем литературным туркменским и диалекта Эрсары того же туркменского языка. Эрсары – это диалект части населения, которая живет к юго-востоку от Мары. Это территория была включена в состав Российской Империи в самый последний момент, а до этого считалась частью Ирана в больших границах. И то и другое время попадает на заключение большого договора между Османской Империей и Персией, который установил границы и сферы влияния между Турцией и Персией. В те времена Баку относился к сфере влияния Турции, а территория южного Азербайджана была под контролем Персидской Империи. На территории Азербайджана есть еще город Нуха. Он находится в западной части Азербайджана, рядом с Карабахом. В нем существовало довольно долго Нухинское ханство со своим литературным языком. Это было независимое государство. Формирование этого диалекта отличного от диалекта остального Азербайджана связано с временами Тимура. В состав его Империи была включена Средняя Азия, Иран, Азербайджан как Южный так и Северный, но туда не включалась Нуха. Нуха была под османским влиянием. Распад туркменско-азербайджанского. Несмотря на все уверения, что азербайджанский является ближайшим родственником турецкого, это не так. Наиболее близким к нему (азербайджанскому) является туркменский. Распад этого единства попадает примерно на 1180-й год. Это удивительно. Потому что тогда как раз был конец Империи Великих Сельджуков. Это государство, которое включало в себя земли к югу от Амударьи: Афганистан, Иран, территорию современного Ирака, включая Багдад, Северную Сирию и т. д., распадается. Потом возникает объединение Хорезм-Шахов, но прекращаются прямые контакты между населением, которое было к востоку от Каспия и населением, которое было в районе Тебриза, сердца Азербайджана и Империи Великих Сельджуков. Интересная дата – это распад огузской общности и выделение турецкого языка. Это примерно 1030-й год. Это самое начало 11-го века. Это очень интересно, потому что как раз в это время начинается миграция сельджуков. До этого времени на территории современного северо-западного Казахстана жили народы, которые по арабским источникам назывались «гузы». Часть населения, говорившего на языках или диалектах такого же типа, жила к западу от Волги. Именно в 11-м веке начинается миграция огузов на юг. Они захватывают территории вплоть до Амударьи. То есть всю Среднюю Азию. Потом они воюют с государством Газневидов, захватывают Афганистан, Иран, Ирак, Восточную Румелию и создают государство Великих Сельджуков. Получается, что время распада общеогузского единства как раз связано с временем пассионарности и выброса огузских племен с тех территорий на юг. Получается, что из-за миграции нарушаются регулярные языковые контакты и возникает некоторая норма. Собственно сердце турецкого языка – это район Рума в Восточной Анатолии, где сидит тюркское население. В эту же подгруппу относится саларский язык. Сейчас они живут в провинции Ганьсу на территории Китая. Здесь начинался Великий Шелковый Путь. На этих территориях в нескольких населенных пунктах живут салары, тюркский народ. В саларском языке много тибетских и китайских заимствований. Но исторически саларский язык ближе всего к огузской семье из всех тюркских языков. Время отделения этого языка от остальной массы огузов – это, примерно, 750-й год н. э. В этот момент рушится второй Тюркский каганат, в котором доминирующими этносами были Тюрк и Огуз. По китайским хроникам известно, что часть огузской аристократии, спасаясь от гражданской войны, идет на территорию Ганьсу. И там принимает протекторат Китая. И образуют они там автономные государства, признавая суверенитет Китая. Получается, что саларский язык, который до сих пор еще жив – это потомок тех самых огузов, которые в середине 8-го века приняли протекторат Китая и осели там, где начинается Великий Шелковый Путь.

Карлукская подгруппа

Следующая подгруппа тюркских языков – карлукская. Современных языков здесь не так много. Из главных - это современный узбекский и современный ново-уйгурский. На узбекском говорят в Узбекистане, а на ново-уйгурском говорят в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. Вот распад узбекского и шахрисябзского диалекта – это диалект узбекского литературного, который в свою очередь сделан на ташкентской норме. На нем говорят в районе города Шахрисябз. Это – территория в южном Узбекистане ближе к Амударье. Он попадает на дату 1490-е годы. Это замечательно, потому что в 1498 году Мухаммад Шайбони захватывает Бухару и Самарканд и переселяет часть населения на южные границы, чтобы контролировать эти территории (сам он был тюрком и носителем узбекского языка). То есть, он выселяет часть народа с территории современного Северного Узбекистана на южные рубежи ближе к Бухаре и Самарканду. Тогда начинает формироваться шахрисябзский диалект, который отличается от литературного языка. Сюда же (в карлукскую группу) входит и ново-уйгурский язык. Его выделение попадает на времена хана Тимура. При создании своей империи Тамерлан покоряет всю Среднюю Азию, но на востоке он останавливается там, где потом будет граница между СССР и Китаем. То есть, территория Восточного Туркестана никогда не входила в объединение Тамерлана. Он собирался идти туда походом и дойти вплоть до Великой китайской стены. Но этим идеям не суждено было сбыться. Со времен Тимура отдельно развиваются язык ново-уйгурский и язык Ташкента, ставший потом стал узбекским. До этого это была одна общность, которая поддерживала контакты. Дальше. В эту подгруппу из современных языков больше никто не входит. Но замечательным является то, что языки многих древних памятников относятся именно к этой подгруппе. Это выделение того языка, на котором Бабур написал свою книгу Бабур-наме. Он был первым из Великих Моголов и последний из чингизидов, который правил в Средней Азии. Писал он ее позже – в 1450-е, но дата оформления этого диалекта, который стал языком Бабура, был языком правящего рода в империи Великих Моголов, именно здесь, в районе 1120 г. Этот язык лег в основу чагатайского языка. Весь литературный чагатайский язык с некоторыми изменениями повторяет его. Его выделение связано с тем, что примерно тогда произошла большая битва у Катвана между Санджаром и Елюй Даши. Тогда войско сельджуков, которое противостояло восточным кочевникам проиграло и начинается массовое расселение с более восточных территорий некоего тюркского элемента. С района пограничья современного Казахстана часть населения переселяется в район Сырдарьи и вытесняет огузов, которые тогда господствовали на этой территории. Там возникают различные полуфеодальные образования и, по-видимому, язык первого карлукского выброса и есть язык знати, на котором говорил Бабур. В эту же подгруппу входит халаджский язык. Про него было много разного рассказано (в частности Г. Дёрфером). Он вообще считал, что это отдельная веточка тюркской группы, ни на что не похожая. Это не так. Они (халаджи) живут на территории Мазендарана. Это западный Иран, к югу от иранского Азербайджана. (Показывает) Их язык не является огузским языком. Время его выделения из остальной карлукской ветви попадает на 1050 г., т.е. на время распада огузов и их переселения с территорий восточного Казахстана, на время сельджукской экспансии. Вместе с огузами, которые составляли основную массу сельджукских племен, уходит еще один народ, который был карлукским – народ халаджей. Кстати, в исторических хрониках, когда фиксируются названия народов или племен, составлявших костяк сельджукского конгломерата, упоминается народ под названием «калач». Это явно тот же народ. Говорится, что это такие же тюрки. И это были тюрки, но из другой веточки. Их занесло в ту территорию, где они живут вместе с азербайджанцами. Пришли они туда вместе, уже сильно отличаясь. Сюда, в карлукскую группу, входит язык Махмуда Кашгари. Махмуд Кашгари был замечательным тюркским ученым, языковедом 11-го века. В 11-м веке он написал свою работу «Дивану лугати т-турк», где описал грамматику своего родного языка. Жил он в Кашгаре, в Восточном Туркестане. Эта территория тогда входила в состав государства Караханидов. Он был мусульманином и государство было мусульманским. Он составил очень большой словарь своего языка, где почти для всех имен существительных даются контексты, примеры употребления. Глаголы у него всегда давались в формах инфинитива, прошедшего и причастия настояще-будущего времени. Образование причастия настояще-будущего времени и его огласовка в тюркских языках непредсказуемо по разным характеристикам. Этот словарь в лучшую сторону отличается от основной массы тюркских словарей, существующих сейчас. По количеству лексики больше этого словаря разве что словарь якутского языка XIX-го века, собранный Пекарским, и словарь Ашмарина чувашского языка. Ну и турецкий словарь. Оформление его языка попадает на конец IX-го века. Как я говорил, после Второго Тюркского Каганата был Уйгурский Каганат, который тоже просуществовал примерно 100 лет и пал примерно в 860-870 гг. На его место приходят киргизы и создают Киргизский Каганат. На этой территории бушует гражданская война, но именно в конце IX-го века первые тюрки, которые приняли ислам – это тюрки Кашгара. Оформление литературной нормы Кашгара связано с тем, что уже по причине вероисповедания данные тюрки были противопоставлены всем остальным и прекратились активные контакты. Они попадают в сферу влияния арабов и выпадают из сферы влияния перманентной гражданской войны, которая идет в на территории Великой Степи. Современного наследника этого языка нет. Население этого региона говорит на ново-уйгурском языке. А тот исчез бесследно, хотя был литературным не только в Кашгаре. Во времена Махмуда существовало государство Караханидов, которое включало и современную Киргизию. Он был языком двора и литературы. На нем было написано сочинение Кутадгу Билиг «знание, как стать счастливым». Это большая поэма о том, как себя должен вести правитель, чтобы он и подданные были счастливы. Там страниц 150 текста. Это довольно большой труд, написанный Юсуфом Баласагунским на территории к востоку от озера Иссык-Куль для своего хана. Язык Юсуфа Баласагунского и Махмуда Кашгарского – это один язык с небольшими отличиями. И самый ранний язык карлукской группы – это орхонский язык. Дело в том, что у тюрков довольно давно существует письменность. Когда еще славяне о письменности и не подозревали, тюрки во всю писали. У них существовал рунический алфавит, названный европейцами по ассоциации с германскими рунами. Это такая полуслоговая система письма. В конце VII-го – начале VIII-го века были написаны огромные памятники, которые сохранились до наших дней. Это памятники Кюль-Тегину, Могиляну, Тоньюкуку и другие, написанные руническим письмом. Сами себя они называли «Тюркё». Письмо их ни на что не похоже. Нет никаких аналогов данного письма в данном ареале. Они подхватили идею, что можно записывать, но не сделали ничего похожего на китайское письмо. Их письмо также не похоже и на вариант арамейского письма, существовавшего на этой территории. И не похоже на варианты индийского письма, которым пользовалось индийское население южной части Шелкового Пути. Язык, который лежит в основе этих памятников, выделяется как самостоятельная единица в 560-е. Что это такое? Что такое эти памятники? Там погодные записи с характерными сопроводительными пометами и замечаниями, которые невозможно держать в голове. Там описываются имена и фамилии и дается четкая датировка событий. То есть, летописные записи. И на этих стелах изложена информация, которая накапливалась года с 650-го, как минимум. Во время последних правителей Второго Тюркского Каганата. 560-е же – это время распада Первого Тюркского Каганата. На территории к северу от реки Хуанхэ и включая территорию современного Казахстана существовало большое государство (первый) Тюркский Каганат (по китайским источникам). В это время, в середине VI-го века в результате интриг со стороны Китая прерывается правящая династия и ликвидируется Первый Каганат. Часть населения была переселена на территорию Китая и ассимилировалась. А часть отдалилась и впоследствии основала Второй Каганат. Здесь получается, что время формирования этого литературного языка, который был языком Второго Тюркского Каганата, по крайней мере грамотной верхушки, являлся язык, который оформляется после распада Первого Тюркского Каганата. Хотя этот язык фигурирует под названием «древний тюркский», он, конечно, являясь самым древним тюркским языком, фиксируемым у нас, по своим языковым атрибуциям он является языком строго конкретной подгруппы, карлукской, которая никакого отношения не имеет к огузам, а является отдельно веточкой.