| Археологические находки [54] |
| Естествознание [88] |
| Человек [35] |
| Религия [12] |
| Социум [46] |
| История [16] |
| Речь [52] |
| Генетика [30] |
| Космос [68] |
| Технологии [9] |
| Flash [3] |
| Навигация: Главная » Материалы, Статьи и Новости » Материалы из Интернета » Речь |
Мы публикуем полную расшифровку лекции доктора филологических наук, ведущего научного сотрудника Центра компаративистики Института восточных культур и античности Российского государственного гуманитарного университета Олега Мудрака, прочитанной 3 ноября в клубе “Улица ОГИ” в рамках проекта "Публичные лекции "Полит.ру".
Лекция посвящена памяти крупнейшего отечественного лингвиста современности, скоропостижно скончавшегося на 53-м году жизни 30 сентября 2005 года Сергея Анатольевича Старостина. Прочитанная одним из коллег покойного, она излагает основания и некоторые результаты разрабатывавшегося под его началом направления сравнительно-исторического языкознания (лингвистической компаративистики).
Представляя одно из немногих направлений российской науки, где у нее есть безусловный мировой приоритет, ученый-компаративист оказался в аудитории людей, воспринимающих язык не столько как естественный феномен с не менее естественными закономерностями его функционирования, сколько как социальный и культурный феномен, как инструмент социального управления, носитель мировоззрения, идеологии и т.д. Здесь и получился, хотя и совсем не научный, но вполне интересный разговор, какой бывает, когда научное знание выходит за пределы сообщества специалистов.
"...Если существовал праязык, то его глубина получается от 30 до 50 тыс. лет, это соотносимо с глубиной homo sapiens, отличного от кроманьонца. Я думаю, что как раз распространение homo sapiens’а по всей территории ойкумены, побед и нашествий человека разумного связано с тем, что это супероружие – владеть языком, это значит договориться встретиться за холмом и ударить, напасть на кого-нибудь. Это похлеще атомной бомбы. И кроманьонец, у которого не было языка, хотя он был приспособлен к среде, не мог противостоять".
Что такое язык, я вам объяснять не буду: общетеоретические вещи – это тема отдельной беседы. Думаю, что все в меру своего житейского опыта понимают, что такое язык. Языков на Земле существует очень много. Очень много, но ограниченное количество. По самым максималистским подсчетам, в настоящий момент известно около 7 000 языков. На самом деле, реально их может быть меньше, потому что очень часто при описании, особенно языков диких народов, записывают язык деревни и называют то, что записали, именем этой деревни, а дальнейшего исследования не производится, т.е. под разными названиями фигурирует один и тот же язык.
Кроме того, существует диалект языка. Что это такое? Вообще, язык – это социальная система, она не зависит от конкретного носителя языка. Мы не можем просто так взять, и где нам захочется, вдруг начать менять правила устройства языка, вместо одного звука говорить другой, вместо одного падежа брать другое окончание: нас просто не поймут и нам придется отказаться от этого опыта. Язык не допускает внешнего волюнтаристского воздействия.
Язык - это относительно замкнутая система, и она подчинена своим довольно строгим правилам. Любой диалект языка – это тоже отдельная система, которая отличается от другого близкородственного языка, как правило, литературного. Слово диалект применимо к тем языкам, которые находятся под культурным влиянием, под социальным прессом другого языка. Но это тоже замкнутая система, там действуют свои строгие правила, они могут на 95% совпадать с языком литературным, но на 5% они свои, но такие же регулярные.
Вообще, смешения языков никогда не бывает, нельзя говорить, что один язык появился из-за смешения двух других языков, такого в природе не отмечено. Условно, если вы себе представите: взять телевизор SONY и телевизор “Изумруд”, половину деталей от одного и половину от другого, и собрать телевизор – это не будет работать. Это будет уже не телевизор. Радио, может, можно собрать, а телевизор – нельзя. Вот каждый язык - это отдельная система, которая сама по себе существует и развивается по своим собственным законам.
Язык в какой-то степени – система избыточная, информация, которая передается при помощи языка (язык – это знаковая система для передачи информации), довольно сильно дублируется, порядка 60%. Т.е. все время идет подстраховка, чтобы информация дошла от говорящего до слушающего. Соответственно, допустимы некоторые искажения внутри определенных закономерностей, правил в устройстве, которые не влияют на общий смысл передаваемой информации. Эти колебания накапливаются.
Кроме того, при обучении языку (язык учится обычно первые шесть лет жизни) ребенок воспринимает язык не полностью от родителей или тех, с кем он общался (как правило, он учит язык или от родителей, с которыми он общался первые шесть лет, или от бабушки). Часть он домысливает сам, поняв правила устройства, грамматику на интуитивном уровне, подстраивает в меру своей испорченности. Вся та информация, которой владели его родители, к нему не доходит, а частично домысливается. Вот так происходят изменения.
То, что некоторые языки родственны между собой, было понятно довольно давно. Всем понятно, что украинский язык родственен русскому языку, в конце концов, польский тоже родственен украинскому и русскому. Носители романских языков тоже все прекрасно понимают, итальянцы понимают, что язык французов южной Франции более-менее похож на итальянский. Но систематизировать это и понять, в чем дело, удалось довольно поздно. Только в конце XVIII в. появилась идея сравнивать между собой языки и находить некоторые правила и соответствия.
Что такое правила и соответствия в языке? Язык состоит из маленьких кирпичиков, которые в языкознании называются морфемы. Они знаки, имеют минимальное значение и выражаются в звуковой оболочке с помощью звуков-фонем. И эти кирпичики начали сравнивать между собой по похожести. Если значения более-менее похожи, то и звучание должно быть более-менее похоже. Когда начали с этим разбираться, в лингвистике начались уточнения. Выяснилось, например, что в каждом языке, в каждом диалекте довольно строгая своя звуковая система. Есть некоторые границы варьирования произношения, которые допустимы, и они не совпадают. Допустим, в одном языке варьирование г-х не влияет на смысл, а в другом языке это строго недопустимо, строго противопоставлено. Такие значимые звуковые границы и то, что внутри них обычно находится - артикуляторный вариант, - стали называть фонемами.
Система фонем в каждом из языков довольно стройная, т.е. присутствуют звуки различные по месту образования: есть губные звуки (которые образуются с помощью губ), есть язычные звуки (образуются с помощью языка), заднеязычные (с помощью задней части языка) и т.д. Кроме того, гласные тоже образуют систему по степени открытости-закрытости, переднего ряда образования, заднего ряда образования. Это вещь, связанная с артикуляторной классификацией фонем, это не так важно. Важно понять, что система гласных тоже является замкнутой и довольно строгой. Между этими звуками устанавливаются соответствия, которые потом получают интерпретацию.
Еще важно учесть, что все языки мира, которые мы знаем, устроены более-менее одинаково - как это ни парадоксально, но факт - и, разумеется, не математическим способом. Во всех языках мира, например, есть такая вещь, как предложение, которое состоит из субъекта действия и прямого объекта, - это всеязыковая универсалия. Хотя с точки зрения математики это совершенно не обязательно, а даже избыточно. Во всех языках мира существует система фонем. Таких универсалий существует несколько десятков, которые описывают все языки, мы понимаем, что все языки устроены принципиально более-менее одинаково.
Выявив соответствие звуков для каждой морфемы, мы можем попытаться их интерпретировать и понять, что за изменения произошли и как это звучало до того момента, когда языки распались. Если языки родственные, значит, население, говорившее на общем языке предков, существовало, и в результате перестройки системы или действия какого-то конкретного звукового правила произошло изменение, которое закрепилось. Такие изменения накапливаются и приводят к различию между конкретными языками.
К началу XIX в. стало понятно, что большинство языков Европы родственны между собой и между ними устанавливаются регулярные соответствия. Причем некоторые языки ближе между собой, некоторые подальше, они образуют такие отдельные кусты. Для каждого из этих кустов придумывается название: германская подгруппа языков, славянская, италийская или уже романская, кельтская. Все они между собой опять же регулярно соответствуют на уровне праязыков, между ними существуют регулярные модели пересчета.
Что такое модель пересчета? Попробую показать на примере русского и украинского языков. По-русски будет слово конь, по-украински – кiнь. И такого рода соответствий существует довольно много. Довольно много украинских слов имеют на месте русского о - i в украинском произношении. Причем, это i не простое, при словоизменении это i переходит в о. Родительный падеж от слова кiнь будет коня, Что это такое? Казалось бы, каждое русское о должно соответствовать i. Это уже получается неправильно. Реально в слове коня русскому о соответствует о. Здесь действует закон закрытого слога, в закрытом слоге (слоге, который заканчивается на согласный) происходило изменение, которое в конце концов привело к тому, что старое о перешло в i. Это можно проследить даже по современным диалектам Полесья, украинским диалектам Закарпатья. Это было долгое о, имевшее закрытый оттенок, т.е. звук типа уо, так на юге Закарпатья и говорят. Это о уже изменялось в каждом из диалектов, менялись нормы его произношения, переходило в дифтонг ио или юо, или ие.
Но существуют случаи типа сон, который будет точно так же сон и в украинском языке. Казалось бы, это нарушение общего правила пересчета. На самом деле, это не так. Если мы посмотрим повнимательнее, в русском языке в слове сон у нас не простое о, а так называемое беглое. Берем тот же самый родительный падеж и видим, что это о вылетает – сна. То же самое происходит с этим о в украинском.
На основании этих соответствий о-i и о-о мы можем сделать некоторые выводы о том, что было до распада. Здесь понятно, что был какой-то звук, значок краткости, который был, по-видимому, кратким и проявлялся только в позиции закрытого слога. Когда добавлялась какая-нибудь гласная, слог открывался, эта гласная выпадала. Здесь, наоборот, был простой о, который в открытом слоге совпадает и там, и там, а в закрытом слоге в украинском еще и удлинялся. Но это вещь незначимая, которая с этим о всегда происходит, кроме случаев, конечно, позднейших заимствований: телефон и т.д. Но понятно, что на этом месте был другой гласный – простой гласный о.
Такого рода правил между близкородственными языками насчитывается немного – десяток-полтора главных, больших. Продумываются интерпретации, придумывается непротиворечивая фонетическая система, которая была присуща праязыку. Эта система должна повторять универсалии, которые мы находим для всех современных языков, т.е обладать соотносимым с языками-потомками количеством фонем, кирпичиков-звуков, из которых он состоит, может, чуть больше, может, чуть меньше. Они должны подчиняться более-менее нормальным, простым правилам.
Такого рода соответствия были обнаружены для тех языковых подгрупп, в которые входили европейские языки, и с начала XIX в. развилась наука индоевропеистика. Здесь очень большая помощь была оказана языками, не существующими к тому моменту. Дело в том, что сохранилось большое количество памятников на языках, которые к тому времени, XIX в., вымерли. Т.е. тексты на латыни, древнегреческом, старославянском, готском – из европейских языков, а также тексты на санскрите, языке Индии.
Оказалось, что между всеми этими языками существует регулярная система пересчета и реконструируется более-менее нормальная историческая фонетика, система фонем для языка-источника, а также из этих фонем создан набор всех основных морфем, словоизменительных, словообразовательных. Оказалось возможным не только понять, как выглядела конкретная морфема, - корень, суффикс или окончание – но даже понять системы словоизменения и словообразования. Даже в какой-то степени можно было понять систему синтаксиса, т.е. порядка слов в предложении или предпочтительного порядка.
Еще в 70-е гг. XIX в. были опыты перевода на индоевропейский язык басен, такая литературная хохма, но оказалось, что знаний для этого хватало. В то же самое время начали разбираться с языками, которые не попали в эту общую семью, которую назвали индоевропейской. Выяснилось, что финский, саамские, венгерский родственны между собой. С этого момента начинается такая наука, как финноугроведение. Оказалось, что это почти такая же большая семья, как индоевропейская, в которую входят перечисленные европейские языки, но и часть языков России: Поволжья, Урала, Зауралья. И они также родственны между собой, между ними существуют регулярные соответствия.
В то же самое время началось систематическое установление соответствий между семитскими языками. Хотя часть соответствий в системе пересчета была известна (например, между ивритом и арабским), так, чтобы пройти по всему корпусу словаря и разобрать все, – с этим стали разбираться только в XIX в.
К XX в. выяснилось, что на территории Старого света существует несколько языковых семей, и сразу возник вопрос: а что делать дальше? Впервые Хольгер Питерсон в 1903 г. предложил идею, что эти семьи языков существуют не сами по себе, а между ними есть схождения, система пересчета, что они, в конце концов, родственны между собой и восходят к следующему уровню. Но работы эти были скорее дилетантскими. Идея была правильной, но обработка материала слабой. Реально только в 60-ые гг. XX в. Владислав Иллич-Свитыч тоже наш ученый, установил регулярные соответствия между несколькими языковыми семьями и вслед за Питерсоном назвал эту макросемью ностратической, от слова nostre – наш.
В эту семью он включил индоевропейские языки - это основная масса языков Европы (за некоторым исключением, про которые потом скажу), языки Индии – так называемые арийские языки (в основном это языки, которые более-менее хорошо возводятся к санскриту или соответствуют ему), из современных языков – это хинди, урду, раджастани, панджаби и т.д.), а также иранские языки, включая древнеперсидский, среднеперсидский и современные иранские языки, афганский, ваханский, осетинский, иранский, курдский и т.д. Из вымерших языков в индоевропейскую семью входили языки, известные нам только по памятникам - либо античным, либо средневековым. Это, например, тохарский язык, был распространен на территории восточного Туркестана, провинция Синцзян Китая, а также хеттский язык, который был распространен на территории Малой Азии, его пик XII-VII вв. до н.э. Этот язык не оставил потомков, известен только по памятникам, тоже оказался входящим в индоевропейскую семью.
Кроме того, в ностратическую группу включены так называемые уральские языки, которые делятся на финно-угорские (название по самым крайним подгруппам), куда входят финский, эстонский, ливский, вотский, прибалтийско-финский, мордовские языки, марийские, пермские, венгерские, самые близкие родственники венгерского – это ханты и манси, языки, которые называются угорскими языками. Кроме того, в уральскую группу языков, оказалось, входят еще самодийские языки. Это языки самоедов, энцев, ненцев, карагасов, моторов, т.е. населения или аборигенов верхнего и среднего течения Енисея, а также тундры северной части Урала.
В эту же семью входят картвельские языки. Мачавариани была сделана реконструкция для картвельских языков. Не такая глубокая, как индоевропейская... В картвельскую семью входят грузинский, мингрельский, лазский, чанский и сванский, т.е. несколько языков. Другие языки Кавказа к грузинскому никакого отношения не имеют. Если они родственны, то на более высоком уровне. Например, армянский язык входит в индоевропейскую семью, он если родственен, то в ностратической глубине.
Следующая семья, которая входила туда, – это дравидийские. Дравиды – не арийское население Индии. Из самых известных дравидов – тамилы, они самые многочисленные. Практически вся южная Индия до сих пор говорит на языках, относящихся к дравидийской семье. Сюда же включалась алтайская семья языков. В нее входили тюркские языки, монгольские, тунгусо-маньчжурские и корейский языки. Позже выяснилось, что туда же входит японский язык, это была докторская диссертация Старостина, которая была посвящена тому, что он доказывал, что японский язык является веточкой внутри алтайской семьи языков, и он установил регулярное соответствие между японским языком и другими языками, входящими в алтайскую семью.
Следующую семью, которую Иллич-Свитыч включал в качестве ностратической, - семито-хамитская. Были установлены системные соответствия между семито-хамитскими языками и остальными языками. Хотя, как выяснилось, немножко поспешно. На настоящий момент мы можем говорить только про единство первых этих пяти отдельных ветвей на уровне ностратическом. А семито-хамитская семья является такой же большой макросемьей, и она сопоставима с ностратической. Туда входят семитские языки, египетский язык, к настоящему времени практически вымерший коптский (еще используется в христианском богослужении, потомок языка фараонов и пирамид, уже не живой человеческий язык), сюда же относятся чадский (аборигенов, живущих в районе озера Чад), кушитские языки (это часть Эфиопии, Сомали), там же омотские языки (это отдельные ветви внутри семито-хамитской семьи языков, но действительно между этой семьей и макросемьей есть регулярное соответствие).
Кроме того, выяснилось, что на территории Евразии есть еще одна большая макросемья языков, которая оказалась для многих неожиданностью. Во-первых, была сделана реконструкция, и было доказано единство северо-кавказской семьи языков, т.е. обнаружены регулярные соответствия, реконструирован довольно большой словарь, сделана этимология, т.е. разобрано происхождение конкретных слов для многих языков Северного Кавказа. Северо-кавказская семья языков состоит из двух ветвей: западно-кавказская (туда входят абхазский, адыгский, кабардинский, черкесский языки) и восточно-кавказская или нахско-дагестанская (нахская ветвь: чеченский, ингушский; дагестанские языки: лезгинская группа, табасаранская, аваро-андо-цезская). Между всеми этими языками (языков довольно много) было установлено родство, регулярное соответствие, сделана реконструкция. Вот реконструкцию северо-кавказской ветви тоже делал Старостин совместно с Сергеем Николаевым.
После этого была реконструирована сино-тибетская семья. Сино-тибетская семья языков включает в себя китайский язык и языки Тибета (имеется в виду не один тибетский язык, а языки включая лоло-бирманские, качинские и др.). Установление соответствий в этой семье тоже было сделано Старостиным и Ильей Пейросом, а в свое время это была кандидатская “Реконструкция древнекитайской фонологической системы”. Оказалось, что в сфере лексики существует правило регулярного пересчета, в фонетике северо-кавказской и сино-тибетской, т.е. появилась идея, что существует сино-кавказская макросемья. Позже оказалось, что сюда же относится енисейская языковая семья, фактически вымершая к настоящему времени, осталось два языка: кетский и коттский, а другие записаны только в XVIII и XIX вв. Это языки народов среднего течения Енисея. Между ними опять же есть регулярные соответствия с этими подгруппами. Енисейскую реконструкцию делал тоже Старостин.
И языки на-дене, оказалось, тоже входят в эту семью. Что это за языки? Это языки индейцев (аборигенами не хочется их называть) центральной части Аляски. Это атапаскские языки, эяк, хайда, тлинкит – это все языки подгруппы на-дене. Археологически известно, что это самая последняя миграция, которую можно назвать индийской миграцией на американский континент. Она прошла совсем недавно, не более 9 тыс. лет назад. Эта макросемья языков имеет примерно такую же глубину, как ностратическая, как семито-хамитская, или, иначе, афразийская, и тоже есть регулярное соответствие между общим языком или этими всеми и языками ностратическими и семито-хамитскими.
На настоящий момент более-менее ясно, что существовала австрическая семья языков, т.е. южная. Туда входят языки австро-тайские и австронезийские. Австро-тайские: тайский, мон-кхмерский, языки мунда (Индия), языки мяо-яо (это южный Китай). Между ними тоже есть регулярные соответствия и более-менее хорошо разработанный словарь. Австронезийские языки распространены на очень большой территории: самый восток – это Гавайи, из живых языков, это языки Океании, Индонезии, Филиппинских островов, постаборигенов острова Тайвань, южной части Малайзии. Они тоже родственны между собой и с регулярными соответствиями. И тоже выявляется более-менее регулярное соответствие с северо-кавказской и ностратической семьями.
На данный момент получилось так, что при изучении языкового родства еще не ясна ситуация с центральной и южной Африкой, северной Африкой. Про северную Африку практически известно, что большинство языков проживающих там народов относится к семито-хамитской семье языков, к разным подгруппам. Отношение языков нигер-конго, а также койсанских – это языков южной Африки – пока не очень понятно. Неизвестной остается ситуация на территории Новой Гвинеи и Австралии. В основном, это связано с тем, что не очень хорошо собирался материал, и только в последнее время он начал собираться.
Про Америку можно сказать, что в свое время была америндская теория, выдвинутая Джозефом Гринбергом. У него была идея просто с помощью массовых сравнений без регулярных соответствий показать, как языки похожи. Языки действительно похожи, и действительно не вызывает отторжения (я уже сталкивался с этой проблемой), что они могут быть и родственными. Но степень разработки этой семьи оставляет желать лучшего. По крайней мере, с большей степенью уверенности можно сказать, что часть языков Северной Америки, индийских языков не относятся к америндской семье, а напрямую сами по себе родственны части языков северо-востока Азии и, по-видимому, составляют отдельную семью. К настоящему моменту с большей степенью определенности можно говорить об относительном родстве четырех отдельных групп макросемей языков и ставить знак вопроса на периферии ойкумены о степени родства этих языков с другими.
Есть еще одно направление внутри исторического языкознания – это вопрос относительной или приблизительной датировки времени распада языков, т.е датировки состояния, которое было до распада, датировки праязыка. Моррисом Сводешем по аналогии с идеей датировки исторических артефактов с помощью углеродного метода была разработана методика датировки степени распада разных языков. Что он использовал? Он использовал 100 или 200 самых главных слов, самых главных значений, которые существуют фактически в каждом языке. Это слова типа вода, солнце, земля, я, рука, нога, т.е. те слова, которые, как правило, не заимствуются (такие случаи если бывают, то довольно редко), а составляют базовый костяк языка. В том случае, если устанавливались регулярные соответствия между конкретными словами типа рука, нога, человек, голова, птица, собака, определялся процент этих схождений, и по уровню схождений с помощью математической формулы выяснялось, в какое примерно время распались языки.
Как была вычислена константа распада и проведена датировка? Эмпирическим путем. Дело в том, что для части языков Европы и Ближнего Востока у нас есть исторические памятники, т.е. мы, например, можем брать условно классическую латынь II в. до н.э., более-менее точно мы знаем, какие слова для чего использовались, их значения, и можем брать современные языки-потомки. И дальше выяснять эмпирическим путем. То же самое: можем взять язык XVIII династии или новоегипетский язык, династии, которая позже, и язык коптский VIII в., опять же смотреть уровень схождений и определять. Оказалось, что степень выветриваемости из этого стословного основного списка более-менее одинакова и не зависит от конкретного языка. Но зависимость между временем и количеством сохраненных лексем, сохраненных слов – это такая прямая неоднозначная.
Здесь, кстати, тоже Старостин сделал большое усовершенствование, усовершенствовал формулу, и, в конце концов, оказалось, что если по одной оси будут слова из стословного списка, а по другой - время, то выяснится, что язык теряет свою лексику по особым правилам. Разработаны правила: сначала теряется не очень много лексики, потом гиперболическая зависимость. И удалось существенно усовершенствовать методику датировки и сделать такие прикидки, наметки по глубине языковых семей. До этого, например, при рассуждении про индоевропейские языки и их носителей было понятно, что если существуют слова, соотнесенные с конкретной реалией, культурной или географической, то, естественно, если в языке были эти слова, народ обладал этими культурными достижениями. Т.е. если есть слово для колеса, явно у них использовалось колесо, был колесный транспорт. Если есть коневодческая терминология, значит, существовало коневодство, если есть общие слова для лосося, бука, деревьев средней полосы, то жили они не в пустыне, а в тех местах, где такие-то, такие-то вещи были. И ориентировочно соотносили индоевропейскую семью с 4 тыс. до н.э, то есть 6 тыс. лет назад. Ну, и хронология получила примерно те же самые цифры, вышло, действительно примерно минус 4,5 тыс. лет до н.э. Глубина этих макросемей, отдельно ностратической, северо-кавказской, семито-хамитской (или афразийской) тоже примерно одинакова, составляет порядка 10-12 тыс. лет назад, т.е. 8-10 тыс. до н.э.
Условно, если делать реконструкцию и сравнение по спискам на уровне праязыков уже отдельных семей, максимальная граница, которую мы можем пройти с помощью этого метода, получается порядка 15 тыс. лет назад. Многое в этом методе, возможно, нуждается в доработке, но первое приближение он дает и более-менее соответствует данным, полученным из смежных дисциплин, а также данным антропологии.
| Всего комментариев: 1 | |
|
| |
0